Что для нас в детстве значил двор, тот самый, куда
мы попадали, выйдя из дома? Тот двор, где лавочки стоят и есть песочница? Для
нас, ребятни, он был не просто двором. Он был нашей маленькой вселенной, где
мы, играючи, становились людьми, личностями, где мы постигали все жизненные
науки, воспитывались детьми постарше и в свою очередь воспитывали младших.
Он был как живое существо, которое ранней весной
просыпалось и бурлило, кипело деятельностью до самой поздней осени. А зимой
будто засыпало, затихало, если не считать залитых катков и горок, над которыми
трудились все-все, и потом вокруг них весело щебетала малышня. У двора была
своя политика, устав и уклад независимо от целого города и страны.
Двор можно было сравнить с одной большой
коммунальной квартирой, где все знали про всех. Где сообща отмечали большие
праздники и провожали в последний путь. Если свадьба, то отовсюду тащили столы
и стулья и накрывали прямо здесь, во дворе и отмечали шумно, весело, здесь все
были «свои». Скандалы тоже незамеченными не оставались, громогласные, с
привлечением общественности, ничего не скрывая, люди все выносили туда же – во
двор. Не было смысла что-то прятать от других, у всех были души нараспашку.
У каждого здесь были свои дела, независимо от
возраста. Но вот возраст решал, какой угол двора кому принадлежал. Песочница с
«ракетой» - малышне, лавки – бабкам, деревянные столы были застолблены
мужиками, которые с азартом хлестали по ним картами, домино или размышляли над
шахматами. Молодые разбивались на отдельные шайки, в каждой из которых были
свои излюбленные занятия, но при этом, никто со двора не уходил, все было на
виду.
Существовал и, так называемый, «задний двор».
Запретная территория для неоперившихся юнцов и прочей ребятни. Здесь была
святая-святых для всего того, что запрещено делать во дворе: выпивать,
ругнуться матом, обсуждая какую-то проблему и т.д. Находиться на этой
территории могли только взрослые. Это сейчас, выглянув в окно, можно наблюдать
картину, как малолетки сидят на качелях с пивом и сигаретой. В те времена это
было настолько дико, что самый отпетый хулиган, которому уже стукнуло
восемнадцать лет, и сигареты стали ему
официально доступны, мог так накостылять этим малявкам за алкоголь, что мигом
отучил бы их от выпивки на всю дальнейшую жизнь. Эти самые хулиганы, со
своими сигаретами прятались на задний двор, стесняясь, хотя ведь можно было
уже…
А пожурить ребенка за плохое поведение или
хулиганские выходки считалось нормальным и правильным поступком. И никакая
мамаша не начнет в ответ кричать, что обидели ее чадо, а наоборот, поддержит ругающего
и попеняет нерадивого шалуна. В дворовые времена это было естественно и
формировало у растущих людей понятия о том, что хорошо, а что плохо.
Во дворе никогда не было скучно. Сколько игр там
затевалось, придумывалось и развивалось помимо обыденных и всем знакомых!
Насмотревшись известных фильмов о мушкетерах, неуловимых мстителях, Робин Гуде
и индейцах, ребята тут же делали себе шпаги, луки, трубки мира и остальную
бутафорию. Разыгрывался сюжет с военными действиями, пленными и походами,
фантазия и импровизация в чистом виде давала столько эмоций детворе, что домой
никто и не думал уходить по собственному желанию до поздней ночи.
Помимо этого, существовало множество обычных игр.
Для девчонок эта была неутомимая «резиночка», с которой прыгали они, казалось,
бесконечно, придумывая все сложнее уровни и ставя личные рекорды. Или
дочки-матери, с импровизированными квартирами и бытовыми сценками. А бывало
девочки бегали наравне с мальчишками, играя в лапту или казаков-разбойников.
Футбольный мяч со двора не исчезал. Какая-нибудь компания обязательно
состязалась во всемирно известной игре, или приспосабливала мяч в других
подвижных играх: вышибалы, десяточка или квадрат. А игры в ножички? Кто не
хотел доказать свою меткость перед другими? Самая известная среди дворовых
пацанов игра «Земля»: когда чертили большой круг, делили его на две равные
части и, метая нож, «отвоевывали» у противника часть земли для себя.
Победителем оказывался тот, кто оставил побежденному кусочек, где не помещалась
его нога.
Вообще, ребятами приветствовалось все, что могло
вызвать неодобрение окружающих. С малолетства опасность притягивала: будь это
самопалы, рогатки, тарзанки или те же самые ножи. Казалось, играли на
выживание, тренировали в себе ловкость, азарт и аккуратность, вместе взятые.
Это не нынешние наркотики, алкоголь и таблетки – такая пассивная, но
смертельная опасность, заполонившая нынешние дворы и даже школы…
А потом наступал вечер. Из окошек и балконов
родители дружно звали всех домой. Все Саши-Паши-Лены грустно сворачивали свой
«реквизит», прятали во дворе или уносили с собой. Но знали, что завтра
встретятся здесь же. Без мобильных телефонов легко найдут друг друга, самые
ранние будут кричать под окном, зовя Пашку и Митьку поиграть в войнушку.
На смену дневным забиякам и озорникам вечерами во
двор степенно подтягивалась молодежь. На лавочках мелодично наигрывали на
гитарах, обсуждали повзрослевшие проблемы, впервые влюблялись и делились
разочарованиями или победами. В это волшебное время столько было планов
настроено, столько целей озвучено и споров выиграно.
А как появлялись первые яблоки? Мелкие, зеленые,
кислые, от одного воспоминания о них сводит челюсть. Но они были для ребятни
самыми вкусными! Начиналась охота, охрана территории от мальчишек из соседних
дворов, и поедание недозрелых плодов. И речь шла не о голоде или нехватке
витаминов. Важно было защитить дворовую собственность и показать, кто имеет на
нее право. Но, конечно же, «тыблоки» созревать не успевали. Они постепенно обрывались,
прятались под майки, делились и совместно съедались.
Самым опасным и секретным делом было попасть в
подвал, в котором размещались общие кладовые жильцов. Детвора выслеживала любую
лазейку – будь то окошко или слабая дверца. А некоторым удавалось стащить у
взрослых ключ, и вот тогда начиналась свистопляска с поисками кладов и
находками в виде колченогого стула или дырявой кастрюли, такими нужными в
дворовом «быту». А если удавалось найти заготовки на зиму в виде вкуснейшего
компота или сушеных фруктов – тогда праздновали все! Взрослым это не особо
нравилось, но так как ценного в кладовках обычно не держали, то на эти проказы
благополучно закрывались глаза, списывая все на переходный возраст, дескать,
пройдет.
По сравнению с чердаками, подвалы считались
«детскими шалостями». Но попасть туда удавалось далеко не каждому. Некоторые
«счастливчики» забирались на крыши и лежали там на спусках, рассказывая разные
истории друг другу, замирая от восторга и страха. Вот за это влететь от мамы
или бати могло не по-детски.
В конце лета начиналась дружная слежка за арбузами.
На овощные склады пригонялись машины, а мелкая ребятня получала задание –
оповещать «своих» о прибытии. Тогда тяжелая артиллерия неслась к складу,
стараясь опередить соседских конкурентов, и помогала разгружать грузовики,
получая за это право взять столько огромных ягод, сколько смогут унести «на
своих двоих». И вот, после такой работы, прикатив арбузы во двор, все
рассаживались в круг и начинали делить и есть. Причем, «мелким разведчикам» доставались
такие же куски, как и «работникам».
Отдельными яркими воспоминаниями были совместные
походы в кино. Они случались не часто, но были этаким выпадением из привычного
суетливого быта, после чего фильмы дружно обсуждались, и на основе сюжетов
появлялась новая дворовая игра.
В то время казалось, что этот мир так тесен, кругом
одни знакомые, ничего невозможно утаить и спрятать. Хотелось тишины,
одиночества и покоя. Хотелось, чтобы никто никого не обсуждал, чтобы никто о
тебе ничего не знал, а ты не напрягал себя проблемами других. Все было общее во
дворе и даже двери квартир почти никогда не запирались, потому что вокруг все
свои, те которые могут сунуть нос в твою жизнь и влезть туда со своими пятью
копейками. Зато сейчас сравниваешь и понимаешь – лучше, чем жил тогда, уже не
будет. Ни один грабитель или (о, боже, и слов-то таких не знали) террорист не
прошел бы незамеченным сердобольной бабкой или подозрительными мужиками за
общественным столом.
Во дворе нашего детства все чувства и эмоции,
горести и радости, покупки и потери были общими. Новости разлетались с такой
скоростью, что шли впереди виновников этих самых новостей. Сейчас все это
вспоминается с милой ностальгией и тоской по былым временам…
Помнишь детство своё…
Помнишь детство своё… Синяки на коленках…
Руки в свежих царапинах, лица в пыли…
Как всей дружной гурьбой мастерили тележки
Из тех старых колёс, что на свалке нашли.
И под ветра гуденье летели с горушки,
Непременно в крапиве терялся наш след…
А потом из колонки шипящую воду
Пили быстро, взахлёб…Как был нежен рассвет…
Помнишь яркие краски на наших кроватках,
Между прочим, с высоким наличьем свинца.
Чёрный хлеб за 16 (всего – то!) копеек,
Вентилятор, что летом жужжит без конца.
Мы весь день проводили в немыслимых спорах,
Возвращались домой, как зажгут фонари…
Мы до дрожи, подолгу плескались на речке
И почти до икоты смеяться могли.
Уходили с утра проглотивши свой завтрак,
И никто никогда нас не мог отыскать,
Ведь мобильников не было (это же надо!)…
Мы могли бесконечно во что — то играть!
Мы могли объедаться пирожными вдоволь,
Но никто на толстел – мы носились всегда…
А какой была вкусной, всего за копейку,
В жаркий день в автомате у рынка вода!
Мы в колхозном саду воровали черешню,
Нам от мам доставалось нередко потом.
И, сопя всей ватагой, строгали игрушки,
И играли в футбол нашим дружным двором
И никто не катался на велике в шлеме,
Мы дрались, руки – ноги ломали порой,
И никто не бежал, если вдруг что случалось,
С грозной жалобой в суд… В общем, мир был другой.
У нас не было видиков, телеприставок,
И компьютеров тоже… Но были друзья…
Мы летели без спросу к ближайшему дому
Посмотреть детский фильм… Мы не знали «нельзя»…
У нас не было в школах, как нынче, охраны,
Домофонов и кодов подъездных дверей…
Как бы выжить смогли мы сейчас в этом мире,
Жизнь отныне не та… что – то треснуло в ней.
Покатилось, рассыпалось, съехало с трассы
И увязло в размытой дождём колее…
У тогдашних, у нас, было право на выбор,
Было право на риск, на ошибку – вдвойне.
Мы учились отстаивать в жарких дебатах
Убеждения, взгляды и мысли свои…
Мы учились творить, восхищались прекрасным,
В рощах пели для нас по ночам соловьи.
Наше детство и юность закончилось раньше
До того как правительство сделку свершив,
Обменяв на свободу — сухарики, чипсы,
Интернет – на порывы ребячьей души.
Нет, сейчас всё для блага и только с согласия…
На экране ТV запрещённого нет…
Я устало смотрю на безбедное детство,
Прижимая к груди мой счастливый билет...!!!
